Глеб женился рано, как говорят обычно, по залету. В 20 лет у него уже родился сын Виталик. Алена, жена, училась с ним на одном курсе института. Была ли любовь, вроде да… Жили хорошо, не ругались, растили сына. Одно раздражало, вечно не хватало денег. Глеб перевелся на заочное и устроился работать вахтовым способом в Нижневартовск. Алена с малышом оставались в Ростове, ей тоже пришлось учиться заочно. Буквально с первых двух поездок удалось вылезть из мелких долгов, купить необходимые вещи. — Теперь заживем, Алька! Потихоньку и на машину накопим, а там и на квартиру. Главное, удержаться на работе. Там трудно, но платят хорошо и без задержек. — Выдержишь? Алене не нравилось, что Гриша называл ее Алей, но муж исправлялся ненадолго. — Алечка, ну прости меня! Ты же у меня как Аленький цветочек! Вот что толку возражать? Со временем привыкла. — Куда я денусь? Малой растет, расходы тоже. Сдам на диплом, легче будет. Времени больше свободного. Знаешь, у нас ребята, что делают? После вахты остаются и калымят, таксистами подрабатывают. Знаешь, сколько зашибают? — Ага, мы тебя тогда вообще не увидим, мне это не нравится. — Я не говорю, что постоянно так делать, но иногда можно несколько заказов отработать. — А машину где возьмешь? — В аренду с начала, а потом можно и купить подержанную недорого. Я просчитал, выгодно очень! И стал Глеб работать так, что не поймешь, когда у него вахта начинается, когда заканчивается. Появлялся как ясное солнышко. С деньгами, подарками, соскучившийся до не могу. Алена таяла. Купалась во внимании, любви и нежности. Результат не заставил себя долго ждать, родилась дочка Мариночка. И опять нужны деньги, жена в декрете, на материнский капитал, плюс сбережения, купили однокомнатную квартиру. Маловата, но зато своя, не надо снимать чужие. Алена очень гордилась мужем. Добытчик! Пашет и не жалуется. Ее и детей обеспечивает. Дорогие подарки дарит. Что еще надо? Вот уже дочке три годика стукнуло. — Глеб, я могу выйти на работу. Ты можешь вернуться домой, вместе справимся. — Не выдумывай! Виталик в школу пойдет, она далеко, его возить надо. Маришку в садик, как ты управишься? Потом болезни разные начнутся, температура, сопли. Знаю я эти детсады. Какому начальнику понравится работница, вечно сидящая на больничном? Вот подрастет дочка, в школу пойдет, легче будет, тогда и подумаем. Может бизнес какой замутим. Зря что ли учились? Алена согласилась. Умеет муж все по полочкам разложить. Виталик радовал родителей. Умел читать, писать, знал даже таблицу умножения! — Вот видишь, какая ты молодец! Подготовила его чуть ли не сразу во второй класс. Продолжай в том же духе с Маришкой. Глеб обнял Аленку, поцеловал в макушку: — Алька, ты умница! Таяла в руках мужа, не хотела отпускать на вахту. Только он за порог, а она уже соскучилась. Они оба любили заказывать что-нибудь по интернету. У Алены была карта, куда Глеб клал ежемесячно деньги. Курьер часто доставлял сюрпризы от мужа. Радовалась, помнит, не забывает. Однажды очень удивилась. Пришел костюмчик на сына и платьишко дочке. Но размеры были очень малы. Напутали в магазине что-то. Не стала разбираться. Подарила своим племянникам и забыла. Глеб, как и хотел, купил подержанную машину и таксовал. За такой же маршрут в Ростове платили копейки по сравнению с холодным Нижневартовском. Задерживался, но по деньгам было сразу заметно, не зря. В Волгограде жила сестра Глеба Тамара, иногда с вахты заезжал к ней на пару дней. Не любила она Алену, считала, что брат слишком много работает. — Женушка твоя собирается зад поднимать и работать? Села на шею и ножки свесила! — Не лезь в мою семью. Это я так решил! Виталику восемь лет, а Маришке всего 5. Вот через год она пойдет в школу, тогда посмотрим. Своего лучше на вахту отправь, жиром заплыл совсем. — У него диабет, между прочим. Он в этом не виноват. — Давай закончим этот разговор! Наливай настоечку. Я между прочим ради нее такой круг каждый год делаю. Расслабиться хочется. Ты помнишь Макса, что служил со мной, рыжий такой? — Не помню! — Не ври! Ухаживал за тобой. Живет сейчас в Волгодонске, работает на атомной. Я по его совету машину купил, перегоняю ее в Ростов. Хочу к нему заскочить на денек, похвастаться. Пусть оценит, думаю, ему понравится. — Машина как машина. — Дурочка ты, Томка! Не смыслишь совсем. Это же японочка! — Да хоть китаечка! Какая разница, все равно на стоянке сгниет, пока ты по вахтам разъезжаешь. — А вот и не угадала! Я гараж сразу куплю. Настроение у Глеба отличное, машина катила по дороге. Мотор работает как часы. Руль послушный, надежные тормоза. Врубил музыку и кивал в такт рэпу. Жизнь хороша! Сейчас суббота, раннее утро, Макс на выходном. Наболтаются, давно не виделись. Прокатятся на японочке. Какой кайф все-таки иметь возможность исполнять свои мечты. Что случилось потом, не успел сообразить. Он ехал по главной, это точно! В бок на большой скорости влетела Лада. Как потом оказалось, отказали тормоза. Женщина водитель со страху нажала на газ. Ее выбросило через переднее стекло, оказывается, была не пристегнута. Первая скорая разрывая перепонки понеслась по трассе, женщина была на грани жизни и смерти. Глеба без сознания забрала вторая. Степень повреждения не удалось быстро оценить. В приемном покое врач сказал медсестре: — Сообщите родным, он в тяжелом состоянии. В сумке Глеба два телефона. В первом нашла контакт-“жена”: — Алло! Горин Глеб Михайлович ваш муж? Он попал в аварию. Находится в больнице номер 3 города Волгодонска. Состояние тяжелое, приезжайте! Алена выронила телефон. Каждую клеточку пронзил страх, первые минуты не могла сообразить, что делать, куда бежать? Выскочила в подъезд, позвонила соседке: — Тетя Катя, присмотрите за детьми, пожалуйста! Глеб попал в аварию! Он в Волгодонске, в больнице, говорят, тяжелый. — Господи, помоги! Конечно, беги, не волнуйся. Где они? — Спят еще, не надо им говорить. Хотела бежать, остановилась: — Вдруг там надо пару дней побыть… — Да хоть неделю! Главное, чтобы обошлось. Я правда в садик не поведу и в школу не отпущу, пусть дома будут. — Да, конечно! Спасибо! Хорошо, что между городами ходит много транспорта. Купила билет, готова была бежать впереди маршрутки. — Только живи, Глебушка! Чуть не подралась с вахтером, тихий час, посещения запрещены. — Мне к главврачу! — Ваш муж в реанимации, надо ждать. Эта ночь самая важная. Вышла из здания, куда идти? Город незнакомый. Хорошо, что изобрели интернет, набрала “снять квартиру посуточно”. Повезло, буквально в 300 метрах была свободная. Ходила по комнате туда-сюда. Всматривалась в темное окно. Голода совсем не чувствовала, хотя весь день ничего не ела. Купить что-нибудь в магазине не догадалась. Лишь под утро заснула тревожным сном. В больнице порадовали, ночь прошла спокойно, после обеда переведут в палату. Наконец-то смогла вздохнуть свободно. Очень захотелось кушать. Рядом с больницей много магазинов, пиццерия, кафе. С удовольствием позавтракала. Надо купить что-нибудь домой, неизвестно, сколько дней здесь придется быть. Слонялась по торговому залу, совершенно не понимая, что выбрать. Наконец отнесла продукты на квартиру и опять вернулась в больницу. Глеба уже перевели в палату. Он спал, такой родной, любимый. Голова забинтована. Рука в гипсе. На щеке порез. Хотелось накрыть руками, защищая от этого жестокого мира. Кто виноват в аварии, даже не спрашивала. Знала, муж ничего нарушить не мог. Да и у кого спрашивать? Полицейских нет, говорят, вчера были. Документы, вещи проверяли. Кстати, вчера произошел еще один диалог. Сержант держал в руках телефоны. Нажал на слово “жена”: — Алло! Вы жена Горина Глеба Михайловича? Он в больнице номер три города Волгодонска. Произошла авария. Алло! Алло! Вы меня слышите? Трубку что ли бросили? Алёна стояла у окна в палате. Она не видела, как муж открыл глаза. В эту минуту дверь открылась. Приятная взволнованная женщина пропустила вперед мальчика лет 6 и девчушку годика три. — Аля? Виталя, Маришка, вы откуда? Алена в шоке смотрела на Глеба. Он чужих людей называл ее именем и именами их детей. — Папочка! Дети бросились к Глебу, он обнял их здоровой рукой. Женщина поцеловала мужа Алёны в щеку: — Глеб, я так испугалась! Больные на соседних кроватях молча наблюдали эту картину. Алене захотелось бежать, кричать, выть, вместо этого она медленно опустилась на стул: — Ну, здравствуйте, родственники! Новая Аля улыбнулась: — Вы наверное Тамара? Глеб о вас много рассказывал. — Я и сама теперь не знаю, кто я… Глеб сумел повернуть голову: — Аля?! — Надо же, узнал! Может у тебя двоится в глазах? Повернулась к растерянной женщине: — Вас правда зовут Аля? — Я Алевтина… — Алена, будем знакомы. Я думала раньше, что это МОЙ муж, но теперь сомневаюсь. Жаль, детей не привезла. А то бы познакомились поближе. Не поверите, их тоже зовут Виталиком и Мариной. Удобно, правда? Чтобы не путаться. Мои немного постарше, сыну восемь, а дочке пять. — Аля! — Что? Ты к которой обращаешься? — Подожди, я объясню. — А что тут объяснять? Кстати, а кто вторую жену вызвал, ты же в реанимации был? — Мне полицейские позвонили. — А мне медсестра. У тебя что, в телефоне дважды жена написано? Глеб взялся рукой за голову, на стене противно запищал аппарат. Прибежала медсестра, выгнала весь этот цыганский табор в коридор. Быстрым шагом прошел врач. Через минуту Глеба увезли в реанимацию. Врач вышел оттуда только через полчаса. Хмуро оглядел всех: — Доконать мужика решили? Нашли место для разборок. Буду держать его в реанимации, от вас подальше. Я не шучу! Медленно спускались по ступенькам больницы. — И куда ты с детьми? — Не знаю, должны быть тут какие-нибудь гостиницы. — Пошлите со мной. Я квартиру сняла. Там двуспальная кровать и диван на кухне, поместимся. — Зачем ты нам помогаешь? — Разве дети в чем-то виноваты? Заодно поговорим, как это нас, взрослых женщин, развели как последних лохушек. — Я до сих пор в себя не могу прийти. Будто не со мною это происходит. — Кто детей так назвал? — Глеб, сказал, это его любимые имена… Виталик и Мариночка покушали и легли стать. Алена удивилась, надо же, послушные, как и ее дети. В чужом доме возле незнакомого человека не капризничают, спокойные, наверняка умные. Гены что ли одинаковые настолько. — Как вы познакомились? Глеб не говорил, что женат? — Нет, а я и не спрашивала. В паспорт, правда, заглянула, когда он в магазин ходил. Там чисто, нет ни жены, ни детей. А познакомились в такси, он меня подвозил с работы. Говорил, что в Ростове родители, должен за ними ухаживать и их содержать. Алёна вздохнула: — Да уж, родители… Потерла виски, день выдался сложный: — Как представлю, что твоему сыну было около года, а я в это время беременная дочкой была. И наоборот, моя Маришка ходить училась, когда ты свою вынашивала. Прямо гарем получается. Бык производитель! Алевтина с грустью смотрела на своих детей: — Нас чудом вызвали обеих, как он собирался потом разруливать ситуацию? Алена пожала плечами: — Мне говорил, что будет дочке 6 лет, пойдет в школу, и он перестанет ездить на вахту. — Через год? Он планировал нас бросить через год? — По крайней мере обещал мне и детям. — Зачем тогда взял в аренду еще две машины? Посадил туда водителей, получает с них доход. Хотя… все оформил на меня. Получается, искал возможность обеспечивать детей без своего присутствия? — Узнаю Глеба. Всегда такой продуманный. — Что будем делать? Видно было, что Алевтина все никак не может прийти в себя. — Видеть его не могу. Но, как жена обязана быть рядом. И в горести, и в радости. Пусть только на ноги встанет. Потом можешь забирать его себе. — Нет уж, ухаживать помогу, а потом… Он нас не найдет. У меня есть куда переехать. Хорошо, что в свидетельствах прочерк стоит. — Почему? Не захотел на себя записывать? —Говорил, пособия лучше получать. А сейчас понимаю, паспорт пачкать не хотел. Алена наклонилась над Мариночкой, поправила покрывало: — Ты знаешь, а я бы хотела познакомить наших детей. Ведь они по отцу родные. — Ты такая сильная! Врач сдержал обещание, продержал 2 дня Глеба в реанимации. С удивлением наблюдал, как обе женщины позже подносили стакан с водой, меняли постель, обтирали влажными салфетками Глеба. Запрещали ему с ними разговаривать. Только ничего не понимающие дети готовы были верхом залезть на папку. Это было похуже громкого скандала. Между собой говорили, а ему только “повернись”, “пей”, “подвинься”. Так и до инфаркта мужика довести можно. Интересно, а что происходит в этой забинтованной голове? Какие мысли? Раскаяние или наглое “ну, с кем не бывает”? Глеб первое время просто был в шоке. Он и предположить не мог, что в двух телефонах контакт “жена” случайно соберет его женщин в одной палате. Теперь что, ему надо выбирать? Алена или Алевтина? Жена явно перевешивала. Она свой, родной человек. Отпустить другую в Нижневартовск? Взгляд падал на Виталика и Маришку. Нет! Ни за что! Детей своих он очень любил. Кто тебя будет спрашивать? Тем более, что по документам ты им никто. — Папа, тебе больно? Дочка погладила и поцеловала забинтованную руку. Закусил губу, чтобы сдержать слезы. Сам заварил кашу, а как ее разрулить, представления не имел. Захотел поговорить с другом, попросил принести телефоны. Алена открыла один: — Нет, это твоего мужа, держи! Протянула Алевтине. — А вот это моего, надо же, даже фото детей есть! Смотри, как они похожи! Женщины зависли, листая галерею. Боже, как стыдно! Эта пытка когда-нибудь кончится? Глеб на обходе попросил врача запретить все посещения к нему. Алена переспросила: — Он в порядке, и мы ему уже не нужны? — В относительном. За него не волнуйтесь. — А разве кризис миновал? Алевтина спокойно смотрела на врача. — Да, все хорошо! Обошлось, теперь только покой и лечение. Уточнила: — Он в уходе не нуждается? — За ним санитарки присмотрят. — Отлично! Тогда пусть дети попрощаются, и мы уедем. — Папа, ты когда приедешь? У меня скоро день рождения, не забыл? — А нас тетя Алена в гости пригласила! Стиснул зубы, сжал в кулаке простынь. Аппарат на стене предательски пискнул. Обе жены вышли молча, не сказав ни слова. И только тут Глеб понял, что продолжения не будет, что не он будет выбирать, с кем ему оставаться. Ему никто права голоса не даст. У него были две достойные женщины, любившие его, подарившие детей. И получившие взамен предательство. — Лучше бы я тогда, в машине… Сосед по палате, отвернувшись к стене, пробурчал: — Настоящим мужиком быть не пробовал?

— Мать честная! Вот тебе и поворот. Какой бесстыдник! А еще профессор! Девчонку обрюхатил, ему же под 60! — 42! — Все равно, старый для тебя! Кольцовы приехали в деревню три года назад. Первым появился Сергей. С первых шагов на станции вызвал переполох в женской половине тихого местечка. Еще бы! Высокий, стройный, одет с иголочки, в сверкающих на солнце желтыми бликами часах и запонках. Аккуратная стрижка, модная бородка, волосы хоть и засеребрились на висках, но от этого казались еще более красивыми, придающими солидный вид. Прямо актер из зарубежного фильма в самом расцвете сил. Сколько ему лет, непонятно, 40, 50? Пенсне, висящее на тоненьком шнурочке вообще добило впечатлительных баб. — Профессор! Не иначе! И ведь не ошиблись, он самый, личной персоной. Не удивительно, что платки стали поправлять, шелуху семечек с губ стряхивать, грудь вперед выставлять. Даже бабка Дарья подскочила со своей маленькой скамеечки, забыв о радикулите: — Кого ищешь, касатик? — Здравствуйте, дом хочу купить в вашей деревне. Не подскажете, есть тут что-нибудь приличное? — Обижаешь! Это Верка парикмахерша уже отодвинула в сторону бабу Дарью своими пышными формами. — Пошли, покажу! Аккурат возле меня дом продается. Новый! Там еще никто не жил. Специально строили для продажи. — Новый? Это хорошо, показывай, красавица! Бабы загудели: — Вот нахалка! Сама на мужика вешается! Дом был куплен, мебель завезена. Приезжие работники двор почистили, облагородили. Даже беседку построили и клумбы разбили. Большой участок земли за домом вспахали и… засеяли травой! Качали соседи головой: — Зачем это? Сено что-ли продавать будут? А как же картошка, огурцы, помидоры? Есть эти городские, что собрались? Все ждали приезда профессорши. Любопытно было до жути, какая она? Во что одета? Общаться с местными будет или нос задерет? — Если что, я ей все выскажу! Верка, обиженная на профессора за то, что не оценил всех ее видимых и невидимых достоинств, заранее нападала на “соперницу”. Ждали долго. Но вместо жены приехала лишь дочь Оля с 2-х летним внуком Андрейкой. Худенькая девчонка лихо управлялась во дворе. Насажала цветов, где только можно и нельзя. Привезла виноградную лозу, которая как сумасшедшая полезла по беседке, заплетая деревянный каркас. Красиво получилось. Уже дважды приезжал из города работник и стриг траву в огороде, превращая его в идеальную лужайку. Сергей каждое утро уезжал на работу на автомобиле с личным водителем. А жены все не было и не было. Андрейка плакал. Оля окинула взглядом очередь. Нет, столько времени ей не выстоять. Зубки замучили сына. Даже температура поднималась. — Проходи вперед! Верку не покидала надежда хоть каким макаром подобраться к этой семье. Не получается через папашу, надо приклеиться к дочке. Цыкнула на возмущенных баб в очереди: — Языки подберите! Не видите, мальцу плохо. Кто ей поможет? Дед на работе, а бабушка не спешит объявляться. — Вот именно! Давно ей пора приехать! Бабы даже придвинулись ближе, что сейчас девчонка скажет о матери? Оля удивленно посмотрела на всех: — Какие еще баба с дедом? — Сергей Иванович и его жена! — Я его жена! Магазин вмиг превратился в музей восковых фигур. Настолько сильный ступор напал на баб. — Ты его… кто? Сиплым от шока голосом спросила Верка. — Жена! — Мать честная! Вот тебе и поворот. Какой бесстыдник! А еще профессор! Девчонку обрюхатил, ему же под 60! — 42! — Все равно, старый для тебя! Оля не стала спорить, схватила пакет с продуктами и быстро вышла из магазина. За ее спиной бабы заговорили разом, будто очнувшись от гипноза: — Вот дела! Такого у нас еще не было! — Да и ладно, пусть живут! — Что ладно? Вот приведет твоя Юлька такого кобеля… — И что? Если профессора, то пусть. — Совсем мир сошел с ума! — Точно была его студенткой, сессию видать так сдавала! Ненадолго хватило бабам сил перемывать кости Сергею. Растопил сердца вредных хранительниц нравственности. Каждую свободную минутку возился с сыном. Учил кататься на велосипеде, делал ему качели, гонял босиком мяч по личной лужайке, дурачился, как любой молодой любящий папаша. Отступили даже самые упертые, привыкли к этой паре. Люди хорошие, вежливые, культурные. Пусть живут! Только Верка иногда вздыхала проходя мимо: — Эх, такой вариант сорвался! Но, чего уж тут лукавить, любит профессор свою худосочную жену. Хотя и непонятно, что там можно любить? Не за что даже подержаться! Тук-тук-тук! Грохот на улице. Ольга выбежала во двор. — Что случилось? Сосед Федька снес пролет в заборе, зашел на их участок, подошел к песочнице, где игрался Андрейка. — Стой, нет! — Подожди, не кричи! Верка остановила Ольгу. — Не пугай его, он безобидный. Валяющийся на земле пролет забора не просто говорил, а кричал о том, что это не так. Федька тем временем уселся на песок, улыбаясь своей детской добродушной улыбкой. Андрейка протянул ему формочку и продолжил делать пасочки, совсем не испугавшись. Великовозрастный ребенок увлеченно стал повторять его действия. Федька сидел на завалинке и пел, качаясь из стороны в сторону. Это выглядело странно. Огромный, почти 30-и летний парень, косая сажень в плечах. Футболка с эмблемой ЦСКА готова лопнуть на широкой груди и тоненький заунывный голос. Огромные ладони махали в такт словам. Общие фразы разобрать было невозможно. Лишь отдельные слова: солнышко, знаю, Андрюша, поедем, колонка. Ничего не понять. Местные бабы, проходя мимо, жалостливо качали головой: — Бедолага, тело выросло, а вот мозг… Федька был местным, нет, назвать дураком язык не поворачивается. Он не буянил, не нес ахинею, отвечая невпопад. Не приставал к людям. Просто смотрел своими по-детски чистыми глазами. И улыбался. Всем, даже тем, кто его обижал. Были такие, недалекие, не понимающие, что слабых обижать нельзя. Федька не осознавал своей физической силы. Просто не знал, как ею пользоваться. Если сунут мешок в руки, будет послушно нести. Если же он по какой-то причине упадет, поднять его не догадается. В местном магазине продавщица Катя жалела несчастного. Отрезала толстый ломоть хлеба и кусок колбасы. Совала в руки: — Ешь! Рядом ставила бутылку воды, которую он выпивал одним махом, залпом. И куда она в нем помещалась? Никто уже толком не помнил Петьку, отца Федьки. Попадал не раз в тюрьму, на свободе долго не задерживался. Вот в один из таких моментов и привез матери из города маленького сына. Сказал, что сожительница сбежала, Федьку на него бросила, где находится, неизвестно. Ее ругал, а сам буквально через пару месяцев и сам сбежал. Искала его милиция (полиции тогда еще не было), натворил в городе что-то. Появлялся потом еще несколько раз, бросал матери на стол пачки денег. Удивлялся, почему сын такой? Если бы не внешнее 100% сходство, точно бы отвел ребенка в детский дом со словами: — Забирайте, это не мой! У меня такого быть не может 100%. Но, копия отца, не отвертишься. Когда последний раз появлялся? Лет 15 назад? Жив ли? Кто знает? Мать постарела сильно, ноги почти не ходят. А за Федькой нужен глаз да глаз. На кого его оставить, если что? Молила бога продлить жизнь не ради себя, ради больного внука. И вот теперь Федька пропадал в соседнем дворе. Молча играл с Андрейкой, счастливо улыбаясь. Послушно пил чай с блинчиками, гонял мяч. Забивал голы. Правда не в импровизированные ворота, а в клумбы и кустарники малины и крыжовника. Андрейка в этой паре был за старшего, показывал как что надо делать. Федька послушно повторял. Разодетая фифа шагнула на перрон. Ярко-рыжие волосы, море косметики, явно побитое жизнью лицо заштукатурить не так легко. — Кто такая? Бабки на импровизированном базарчике сделали стойку. Баба Дарья не вскочила со своей скамейки, но костылем попыталась раздвинуть глазеющих. — Отойдите, дайте посмотреть! — Не подскажите, где живет Колосов Сергей Иванович? Все ахнули, вот она, развязка! Наверняка настоящая жена пожаловала! Что теперь будет? И вдруг все разом напряглись. — Не нужна нам здесь эта фифа разукрашенная! Ольга лучше! И еще, она уже наша. Не дадим в обиду! — А ты кто такая вообще? — Я? Незнакомка растерялась. — Какая разница? Не хотите говорить, не надо. Сама узнаю! — Слушай, ты! Верка шла на таран своею грудью десятого размера. — Он вообще-то женат, причем счастливо! Нечего его тут окучивать посторонним! — С ума сошли? Я ему лишь бумаги на подпись привезла. — Знаем мы ваши бумаги! Дай мне, я отнесу. — Что за чушь! Отстаньте от меня! Обошла Верку и пошла быстрым шагом по улице, опасливо оглядываясь. Завернула в переулок: — Господи! Что я делаю? Зачем приехала? Она пыталась его забыть, видит бог! Уволилась из института, где работала уборщицей. Даже уехала в другой город. Жизнь побила хорошенько. Однажды рассказала подруге о своей единственной любви. Первый брак не в счет. Молодая была, горячая. Сбежала от мужа с очередным любовником. Услышала в ответ: — Ну и дура ты, Тамара, что уехала! За любовь надо бороться! — Мне сказали, что он женится на молодой. — И что? Не таких в сторону отодвигали. Вдруг они уже разошлись? Мало ли что могло произойти за эти 6 лет. Поезжай, разузнай. А вдруг? Надежда обожгла душу. В зеркале, правда, отображалась совсем незавидная невеста. Седые корни волос, морщины, мешки под глазами. Веселая жизнь была, ничего не скажешь. Надо срочно менять внешность. На салоны денег нет, как получилось, так получилось. Все равно лучше, чем было. Знакомые рассказали, куда профессор переехал. Захотелось хотя бы посмотреть издалека. А тут эти бабы как цепные псы накинулись, даже страшно стало. Ничего из этой затеи не выйдет. Даже просто поговорить, услышать его голос. Конечно, сын самая большая преграда. Говорят, что любит его до безумия. Навалилась злость. Почему другим все, а ей ничего? Мимо проехала машина, лишь на секунды мелькнул знакомый профиль. Догнать бы, да ноги будто отнялись. Глянул на нее мельком и отвернулся, не узнал. Хорошо, что далеко не уехал. В конце улицы вышел из машины и скрылся во дворе. Напала паника. И зачем покрасилась в этот дурацкий цвет? Сверкает теперь на всю деревню как светофор. Надо обойти со стороны огородов. Там сады, может, сможет подойти поближе незаметно. У Федьки было тайное место, о котором никто не знал. Он его специально не искал. Само собой получилось, неожиданно. Шел сильный дождь, влупил прямо посреди солнечного дня. Тучки налетели неведомо откуда. Федька проходил в этот момент мимо старого моста, по которому давно не ездили машины, можно было провалиться колесами в дыры. Сработал даже в его голове закон самосохранения, залез под настил, будто в просторную пещеру. Спрятался в сухое место, улегся на землю и уснул под шум дождя. А когда проснулся, стал играть пустыми бутылками, которые там нашел. С тех пор таскал сюда все, что попадалось под руку. Ведра, обувь, топор, ложку, девчачью забытую на улице скакалку. Притащит, поиграет и забудет. Вот и в этот раз сидел один под мостом, перебирал в руках предметы, пел, как обычно, свои песни. Бессмысленные, но для его уха приятные. Сколько времени просидел там? Надоело, собрался уходить. Бросил последний взгляд на игрушки. Что произошло в его детском мозгу, кто его знает? Заулыбался широко, сгреб все, что в руки поместилось и вылез из-под моста. Кому и куда решил все отнести, остается лишь догадываться. Надо лишь отметить, что в одной руке он сжимал топор. Тамара видела Ольгу и “своего” единственно любимого мужчину в жизни. Они сидели в беседке, пили чай, рядом крутился маленький мальчишка. Он залезал на колени к отцу, что-то рассказывал, звонко смеялся. Сергей обнимал сына, целовал в макушку, смотрел на него взглядом, о котором мечтала Тамара, Верка и еще полдеревни женского населения, вместе взятые. Ярость медленно поднималась в душе. И больше на этого противного прилипалу, чем на худую жену, которую за соперницу даже признавать смешно. — Из-за этого гаденыша у меня нет ни единого шанса! Руки непроизвольно сжались в кулаки. Сына резинкой не сотрешь. Это непреодолимая преграда. Что делать? Тамара как мазохистка не могла оторвать взгляд от чужого счастья. Ей было очень больно. Но сил повернуться и уйти навсегда тоже не было. Она жадным взглядом впилась в лицо профессора. — Стал еще красивее! Боже, ты сводишь меня с ума! — Папа, давай запустим змея! Донесся звонкий голос мальчишки. И опять Тамара как завороженная смотрела целый час, как они носились по лужайке с воздушным драконом на длинной веревке. — Поиграй сам, мне маме надо помочь. Справишься? — Да! Змей недолго выписывал пируэты в детских руках. Одно неверное движение, второе, и вот уже заморское чудище завертелось в штопоре и рухнуло в кусты, прямо под ноги Тамаре. Как все произошло, она не смогла вспомнить до конца. Разум помутился. Схватила Андрейку, зажала ему рот и бросилась бежать. Куда? Зачем? В голове лишь билась одна мысль: — Убрать подальше от любимого! Что собиралась делать с ребенком, даже придумать не успела. Неожиданно перед ней появился ее первый муж Петька с топором в руке! Причем, в своем молодом возрасте! Привидение, что-ли? Федька шел домой с охапкой “игрушек” и улыбался. Кому он их нес? Сработала в голове причинно-следственная связь? Неожиданно увидел перед собой чужую женщину с ярко-рыжими волосами. Которая тащила куда-то яростно сопротивляющегося Андрейку. Руки Федьки сами собой опустились, уронив на землю “игрушки”. Но рука с топором не разжалась, продолжая сжимать деревянную рукоять. Тамара в ужасе остановилась. Отпустила мальчишку. Она до сих пор хорошо помнила каким был вспыльчивый Петька, распускал руки по любому поводу. Сбежала от него, даже бросив крохотного сына. Не могла выдержать того, что рядом растет копия отца. Будто зло, окружающее ее с каждым днем, удваивается. Что с ними было потом, не знала. Как Петька остался молодым? Умер что-ли и теперь поднялся против нее? Откуда узнал, где она? Ах, да! Он же говорил, что его мать живет в Сосновке! Здесь, значит… Мысли неслись галопом. А тем временем, вечная улыбка на лице Федьки медленно сползала с лица. Удивление сменилось возражением, потом возмущением. Он был в этот момент прекрасен. Непривычный гнев делал его вид вполне устрашающим. Топор дополнял картину. — Петя, прости! Тамара готова была упасть на колени. — Что здесь происходит? Сергей и Ольга прибежали на крики сына. — Она меня схватила! — Нет, нет! Я просто вынесла тебя из кустов. Тут колючий кустарник. Петя, брось топор! Тамара не могла оторвать взгляд от бывшего мужа, хотя сердце гулко стукнуло от близости профессора. — Федя, дай топор! Сергей протянул руку. Улыбаясь, тот подчинился. Оля увела Андрейку и Федьку в беседку. Ее просто колотило. Ничего не понимала, что же случилось. Но вид соседа с топором, та еще картинка. — Сынок, все хорошо? — Да, я немного испугался. Федя за меня заступился! Он тоже подумал, что эта тетя меня хочет украсть. Но ведь она просто выносила меня из кустов, да, мама? — Да, папа разберется. Ешьте, варенье свежее, вкусное. Федя, держи блинчик. — Почему вы Федю называете Петром? — Я… Просто он точная копия моего мужа Пети. — Вы его мать, получается? Вот это поворот! Я постоянно думаю, что видел вас где-то. Мы не знакомы? — Нет! Муж забрал сына и уехал к своей матери. Я не знала, куда. Где он сейчас? — Пропал давным-давно. А его мать живет вот в этом доме. Она совсем уже старенькая. Вы очень вовремя приехали. Феде нужна особая забота. Вы, наверное, заметили? — Я ничего не поняла, он странный. — Разве в детстве был другим? — Я не знаю. Очень маленький был, когда муж его забрал. Сергей не стал ничего больше спрашивать. Он слышал другую версию. Так ли это важно? Главное, рядом с Федей появился родной человек, который может о нем позаботиться. — Пойдемте, надо успокоиться. Выпьем чаю. Отдохнете. А потом отведем вас к соседке. Познакомитесь со своею свекровью. Думаю, она будет рада. Когда заходили в беседку, Ольга машинально встала между Андрейкой и Тамарой, будто защищая сына. Она все еще не могла до конца понять, что произошло за эти последние полчаса. Федька, улыбаясь, смотрел на Тамару, словно радовался возвращению матери. Мысли бились в голове как мотыльки об абажур лампы. Хотелось сжать голову руками, остановить их бег. Попытаться вникнуть в смысл. — Что делать? Идти в соседний дом? Знакомиться с бывшей свекровью? Зачем? Чтобы выслушивать нотации? Отчитываться, где была, почему сына не воспитывала? А сама? Сына тюремщика хорошо было иметь? А внука? Врачам вообще показывала? Почему он такой? Если копия отца, то и гены все его, больные! Облегченно вздохнула, сняв с себя часть вины перед сыном. И опять мысли поскакали по кругу. — Жалеет ли, что ушла от Петьки? Нет! Ни грамма, ни секундочки! Видеть его вечно пьяную рожу уже не могла. А теперь придется! Вздрогнула, бросила взгляд на Федьку. — Готова? Нет! Не хочу! Ничего в душе не шевельнулось, когда поняла, что перед ней родной сын. Не было и не надо. Тем более, что придется крест поставить на собственной жизни. Тамара делала приветливое лицо, кивала на вопросы, а сама была ой, как далеко. — Что делать? Бежать? Как? Посмотрела на Сергея. Сжалось сердце. — Что же ты душу всю выматываешь? Все равно останешься чужим, недоступным. И тут же шальная мысль застряла в голове. — Остаться тут жить! Свекровь долго не протянет. Федька не помеха. Может жить как трава рядом. Давай ему еду, и все. Зато любимый рядом! Можно видеть каждый день. Пить вместе чай. Жизнь штука непредсказуемая. Мало ли что может с женой случиться. Вспомнила, как схватила Андрейку и бросилась убегать. — Дура! Какая же я дура! Если бы не Федька, уже бы сидела за решеткой, все равно поймали бы. Не дай бог, убила бы… Испугалась от одной лишь мысли. И вдруг четко поняла, что подобное может повториться. Только уже с женой Сергея. Нападет злость и свернет ей худую шею. Бежать надо! — Где у вас тут магазин? Неудобно идти к свекрови с пустыми руками. — Тут рядом, возле станции. Проводить? — Нет, спасибо, я сама! Андрейка пытался объяснить Федьке, что Тамара его мама. Он показывал на нее пальцем и говорил: — Мама! Федька повторял раз за разом. Все улыбались, а Тамара еле сдерживалась, чтобы не крикнуть: — Заткнись! Ты мне не сын! Ты только Петькин! Встала, взяла сумочку: — Я сейчас, куплю быстренько гостинцы и вернусь. Федька пошел за ней. Ему нравилось называть эту женщину мамой. Бабы на рынке как гуси вытянули шеи, провожали взглядом Зойку. — Ишь, подписывальщица бумаг выискалась! Подъехал автобус, вышли пассажиры. До отправления назад целых 20 минут. Но Тамара чуть ли не бегом бросилась к автобусу. Спрятаться от этой неудавшейся копии Петьки. — Мама! Громом небесным прогремело на всю площадь! Шеи гусиные вмиг превратились в жирафьи. — Что?! Федька пытался залезть в автобус, но водитель его не пустил. — Мама! Он царапал стекло грязными ногтями. Улыбаясь солнечной улыбкой. Вскочили все, даже баба Дарья, несмотря на радикулит. — Феденька, кто эта тетя? — Мама! Тамара пересела на другую сторону автобуса. Мысленно молясь, чтобы он быстрее отправился. Федькин детский ум не понимал, куда делась тетя с яркими волосами. Которую так приятно называть мамой. Он вертел головой и не находил ее. Бабы обступили парня. — Ну и дела! Явилась бесстыжая, расстроила сына и сбежала! Автобус медленно тронулся. Федька вдруг взвыл как раненый зверь, закричал диким голосом: — Мама! Слезы брызнули, в глазах отразилось безграничное горе. — Гадина! Верка обняла плачущего Федьку, прижала к себе: — Не плачь, миленький! И вдруг выдала на всю площадь: — Я твоя мама! Было слышно, как мимо жужжа пролетела муха. Бабы стояли с открытыми ртами. — Мама? — Да, сынок, Я твоя МАМА! Глянула грозно на баб: — Только пикнете! Вытерла слезы на Федькином лице. — Улыбнись! Ну же! Кажется даже день стал светлее от его улыбки. — Мама!

У многих было такое, взяли в долг у матери и не успели отдать. Не смогли, не спешили, думали, что подождет, зачем ей? С собой не заберет, раскрутимся немного и сразу же… Сергей уехал из села три года назад. Обычный комбайнер быстро нашел работу в такси и жизнь закрутилась. В ночном клубе встретил Жанну. Аж дух перехватило! Шикарная! Ухоженная, одежда супер, запах дорого парфюма просто сводил с ума. Как такую удержать? Где взять столько денег? Пошел в секонд-хенд. Наверно никто и никогда не выбирал там так каждую вещичку. Только бренд и состояние идеальное. Старался подбирать цвета и ткани. Если бы кто сказал, что будет шариться по старым вещам, плюнул бы... куда-нибудь. Поиски дали результат. Из обычного парня в клетчатой рубахе, появился эдакий пижон с крутыми бицепсами. Заготовка сена не прошла даром. Некоторым до его показателей надо несколько месяцев в фитнесе попотеть. Взял в аренду приличную машину. Днем на ней работал, а вечером небрежно распахнул дверь перед понравившейся девушкой. Садись, прокачу! Старался чаще колесить, чем с дрожащими ногами идти в ресторан и думать, хватит ли денег расплатиться по чеку. Бывший одноклассник возил дефицитные товары из-за рубежа. Чтобы делать Жанне подарки, брал на реализацию товар, предлагал пассажирам, что-то мог оставить себе в качестве вознаграждения. Это выглядело круто! Ее любимые духи, перчатки из нежнейшей кожи, шикарный шарф, косметичка хамелеон. Меняла цвет днем и ночью. Короче, держал Сергей марку, как мог. Однажды Жанна пришла расстроенная. Ее 2 подруги собрались на неделю в Париж. А она поехать не может. Нет денег. Заканчивает третий курс института, много занимается, ей подрабатывать некогда. Да вообще, какая работа для этих ручек с таким маникюром? У Сергея снесло голову. Где срочно взять деньги? Занимать не у кого. Да и под что? Все до копейки уходило на дорогую подругу. Вспомнил про мать. Неудобно, конечно. За три года лишь раз был в селе. Позвонили из медпункта, сердце прихватило, приезжай, как бы чего не вышло. Приехал и что? Увидела сына и запорхала над ним: блинчики, вареники с вишнями, окрошка, будто и не лежала с посиневшими губами день назад. А Серега отъелся и поспешил назад в город, там работа и такая притягательная Жанночка. Обманул девушку, сказал, что ездил по делам бизнеса в другую область. Это потом, после, понял, что дома даже не посмотрел в сторону огорода, не удивился, что не слышит рева Зорьки, визга свиней. Не до этого было. Ел, спал, отдыхал. Уехал, не оглядываясь. И вот теперь надо попросить у матери денег Жанне на поездку. Придумать причину поважнее, да что гадать, типа стукнул чужую машину. Или плати, или посадят. Какая мать отдаст сына посадить? Выручит! С этими мыслями и приехал в село. Похудевшая мать засуетилась, пробежалась по соседям, то тут перехватила, то там, сумма-то немаленькая, но что ради сына не сделаешь? Тем более, что клянется. Вот скоро раскручусь, рассчитаюсь со всеми. Как не верить? Поехала Жанночка в свой Париж! Счастливая! Зацеловала его всего. Сергей доволен! Прошло месяца три. Все труднее держать марку. Несколько раз чуть не попался. Проезжал мимо девушки и бога молил, чтобы она не оглянулась и не увидела шашечки на машине. А с медпункта опять позвонили. Вот что трезвонят? Прилетал уже раз, все забросив. Скучает мать, вот и чудит. Да и как ехать без денег? Потерпит немного. Появятся деньги, съезжу. Тут другая проблема, сегодня суббота. В этот день они ходили в ресторан. А выручка плохая. Цветы еще покупать дорогие. Опять врал, что у него режим питания, поэтому заказывал все для Жанны, а сам не ел. Выкрутился. Вернулся домой, включил разряженный телефон. 8 пропущенных! И под конец СМС. "Ты не отвечал, теперь уже поздно" В смысле? Долго и медленно доходило. Обдало жаром, вы там что? Не может быть! Рванул в село, даже Жанну не предупредил. Соседей полный дом. Сердце. Оказывается, отъезд сына ее сильно подкосил. Не смогла управляться по хозяйству. Врач выписал дорогие лекарства. Продавала постепенно скот. И Зорьку любимую и свиней. Остались одни куры. А когда надо было выкупать сына после аварии, последнее отдала, что каждая бабушка собирает. И вот теперь нужны эти деньги и нет их. И у Сергея пусто в кармане. Плюс долг соседям еще висит. Самое главное, что просто уничтожило Сергея, пустые коробки из-под лекарства. Продавать уже было нечего, две недели назад выпила последний раз. Конечно же люди добрые скинулись, все прошло чинно, помянули и ушли, не подав Сергею руки. Поехал в районную больницу за свидетельством. Перед кабинетом заведующего столкнулся с... Жанной. Без косметики, в джинсах и футболке. Обычная девушка, каких много. Пришла проведать свою маму. Как оказалось, ни в какой Париж она не ездила. Деньги тратила на лечение мамы после тяжелого инсульта. И в институте не училась. Работала на окраине города в супермаркете. Дорогие подарки продавала, деньги от мужчин принимала(вы не ослышались, Сергей был не один), все средства уходили на отдельную палату и реабилитацию. Врач сказал, что есть надежда полностью восстановиться. Дорогие лекарства очень хорошо помогают. Кто они, Сергей и Жанна? Он плохой сын, а она хорошая дочь? Ради матери готовая на все. И как теперь с этим жить?

Познакомились Ольга и Юля лет так 5 назад. Обе купили небольшие домишки в районном центре рядом, один общий низенький забор до пояса. И калиткой, вечно открытой. Оля перевезла сюда маму, нужен свежий воздух. Врачи посоветовали покой и натуральные продукты. Юлька использовала материнский капитал. Трое спиногрызов (она их так называла) весело визжали, обливаясь водой из шланга. От кого нарожала? А вам какая разница? Смеялась, я их что, всех помнить должна? Каждые выходные Ольга посещала маму, делала закупки, убирала в доме и чистила маленький огородик. Ночевала там, вечером сидели долго за чаем, было тихо и спокойно на душе. Относительно... Вид кругов под глазами и похудевшее тело не внушали доверия. Врачи сказали, что сделали все возможное, теперь только надежда на организм. Господи, там его осталось-то всего кг 55, не больше. Ольга просила соседку вызывать ее срочно, если что. Помогал во всем. За Дениской ухаживал, даже памперсы менял и не кривился. Сын подрос, возил его к бабушке без жены. Надо было сдавать годовые отчеты. В тишине, когда одна, работа ладилась быстрее. Радовало, что просить не надо, сам вызвался поехать. Плюс, помогал по хозяйству. Не брезговал даже помыть полы в доме тещи. Не зять, а клад. Так длилось все эти 5 лет. Счастливых, дружных. Дениске исполнилось 4 года, когда пришла СМС в соц сети. "У меня дочь от твоего мужа. Отпусти его по-хорошему. Сыну будет помогать, обещаю." Смотрела тупо на экран и не могла пошевелиться. Обухом по голове! Какая дочь, если они всегда вместе? Наверное кто-то позавидовал семейной идиллии и вот так пытается внести раздор в их дом. Вечером показала сообщение мужу. Ожидала все что угодно, но не этого: — Оля, это правда. Прости. У нас все серьезно. Дениске буду помогать. Надеюсь, останемся друзьями. Ради сына. Я утром уйду. Все оставляю вам. Мне ничего не надо. Подам на развод, ты согласись, пожалуйста. Дальше помнит смутно. Ночь с бардаком в голове. Море мыслей. За